22 ноября, 12:09

Общий душ и грибок на стенах. Благоустроенное жильё для ребёнка-инвалида

Лидия Гончарова из Волгоградской области бьётся за права своего особенного сына: ходить в детский сад, заниматься творчеством, жить в достойных условиях. Но последнее пока получается плохо. Историю семьи Гончаровых узнала Надежда Кузьмина.

Лидия Гончарова из Волгоградской области бьётся за права своего особенного сына: ходить в детский сад, заниматься творчеством, жить в достойных условиях. Но последнее пока получается плохо. Историю семьи Гончаровых узнала Надежда Кузьмина.

Лидия Гончарова из Волгоградской области бьётся за права своего особенного сына: ходить в детский сад, заниматься творчеством, жить в достойных условиях. Но последнее пока получается плохо. Историю семьи Гончаровых узнала Надежда Кузьмина. © / Надежда Кузьмина / АиФ

«Вот тут я мою Гошу, — Лидия Гончарова показывает на раковину из нержавейки. — Усаживаю на корточки пятилетнего ребёнка и поливаю из ковшика. Есть ещё вариант в общем душе. Показать?»

Мы идём в так называемую душевую комнату, иначе её называть язык не поворачивается. На стенах облупившаяся краска, грибок. Практически вся кафельная плитка в душе отлетела, дверь плотно не закрывается, с потолка свисают куски бывшей штукатурки. Всё в ржавчине и пресловутом грибке. За эти условия в общежитии города Дубовки Волгоградской области Лидия Гончарова вместе с сыном-инвалидом и пятнадцатилетней дочерью платят больше 5 000 рублей ежемесячно.

В комнате плесень, которая ничем не выводится.
В комнате плесень, которая ничем не выводится. Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

«Эту комнату я купила на материнский капитал, — рассказывает Лида. — Мы жили с мужем в селе Песковатка Дубовского района. Но там условий для развития ребёнка-инвалида нет совершенно никаких. На массаж и занятия приходилось ездить или в районный центр, — Дубовку — или в Волгоград».

Лидия говорит, что, несмотря на это, так и жила бы в Песковатке, ездила с сыном на такси или автобусе и не требовала иного жилья, если бы не муж. Теперь уже бывший.

Семья из 3-х человек спит на этом маленьком диване.
Семья из 3 человек спит на этом маленьком диване. Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

Крысиный яд в коляску

«Когда родился сын, муж запил очень сильно. Стал драться, буянить, но последней каплей стало, когда в алкогольном угаре он насыпал Гоше в коляску крысиный яд и усердно втёр в матрасик и одеяло, — откровенничает Лидия. — После этого я схватила детей в охапку и убежала сюда, в общежитие».

Пятнадцатилетняя Лера сейчас оканчивает 9 класс, думает, куда будет поступать после школы. А у пятилетнего Гоши другие заботы: только недавно он научился ходить. Сам. У Гоши синдром Дауна.

Невероятными усилиями Лидии удалось устроить сына в детский сад, и, хоть медико-педагогическая комиссия написала, что мальчику положен тьютор (наставник, который сопровождает ребёнка с ограниченными возможностями здоровья в образовательном учреждении, — прим.ред.), понятное дело, что в глубинке о таком и слыхом не слыхивали. Все разводят руками и говорят: «Войдите в наше положение…»

«А кто войдёт в моё?» — справедливо недоумевает Лида. Оставшись с двумя детьми, она живёт на одну пенсию сына по инвалидности и доплаты по уходу за ним.

 Это вся комната, в которой умещается семья Гончаровых.
Это вся комната, в которой умещается семья Гончаровых. Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

«Меньше читай интернет»

Лида признаётся, что за всю беременность ей даже ни разу не намекнули, что сын особенный. На все расспросы отвечали: «Меньше читай интернет. Что ты там себе нервы треплешь? Вы все беременные ненормальные».

Но, когда сын родился, Лиде пришлось прямо в роддоме выдержать колоссальный прессинг: «Мне сразу сказали: пиши отказ, он тебе не нужен. После этого наезда со всех сторон мне хотелось просто пойти и повеситься». Но Лида взяла себя в руки, стала усердно заниматься сыном и подала документы на получение жилья (как семья с ребёнком-инвалидом).

Лида с сыном.
Лида с сыном. Фото: Из личного архива/ Лидия Гончарова

«Я хотела встать на отдельную очередь, но нас поставили как малоимущих. Я написала в прокуратуру, там указали администрации на этот недочёт, но всё осталось по-прежнему. Я как стояла на очереди малоимущих, так и стояла. А потом в суде выяснилось, что они вообще обо мне узнали, когда только суд начался. Потом представитель администрации вместе с главным врачом больницы уже на суде хором утверждали: „Он у неё здоровый. Больные дети прикованные к кроваткам лежат. А её ходит в детский сад“. А то, что мы туда ходим на 1,5-2 часа и это большая нагрузка на воспитателей, никому не интересно».

Сейчас семья Гончаровых живёт в общежитии.
Сейчас семья Гончаровых живёт в общежитии. Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

Без перил и стёкол

Однако, несмотря на всё сопротивление местных властей, Лидия суд выиграла. Правда, жильё по решению суда предоставили не всей семье, а только Гоше.

Это общежитие, куда Лиду с сыном и дочкой власти Дубовки предлагают переселить.
Это общежитие, куда Лиду с сыном и дочкой власти Дубовки предлагают переселить. Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

«После того как я отнесла решение суда о предоставлении нам жилья в администрацию, мне очень быстро позвонили и сказали, мол, приходите, мы готовы его выполнить. Я пришла — мне суют договор соцнайма: подписывай! Я говорю, что ничего не буду подписывать, пока не посмотрю, что там. Ой, мол, не теряй время, вот ключи — заселяйся и живи, подписывай не глядя, — рассказывает Лидия Гончарова. — Я говорю: нет, это моё время, сама решу, как мне его потратить. Давайте я сначала посмотрю. Потом началось: у нас нет возможности, нет машины, нет времени. Я предложила вызвать такси и проехать туда на машине. Так мы торговались полчаса. Но в результате они всё равно отказались ехать, просто дали мне ключи. Я пошла одна и была в шоке и ужасе, когда увидела, что выделили моему ребёнку-инвалиду в качестве благоустроенного жилья».

Вместо детской площадки во дворе полуразрушенное строение с красноречивой надписью — «Вор».
Вместо детской площадки во дворе полуразрушенное строение с красноречивой надписью: «Вор». Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

Как оказалось, Гончаровым выделили шестнадцатиметровую комнату в подобном же общежитии, но на третьем этаже. В якобы «благоустроенном» помещении нет ремонта, в потолке дыры, на стенах всё тот же грибок. Ни отдельной кухни, ни туалета не предусмотрено: всё общее. В самом здании завалены пожарные выходы, кое-где отсутствуют опоры у перил, вместо стёкол окна замотаны целлофаном.

В общежитии, куда предлагают переселить ребёнка-инвалида, у перил нет балясин.
В общежитии, куда предлагают переселить ребёнка-инвалида, у перил нет балясин. Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

«Когда я пришла отдавать ключи, меня спросили: „Что тебя не устраивает?“ — говорит Лидия. — Тогда уже я задала вопрос, читали ли они вообще решение суда. Ведь там написано: „благоустроенное жильё“. „А что в твоём понятии благоустроенное?“ — спросили меня в администрации. А при чём тут моё понятие, если есть федеральный закон? Ведь мы подавали на жильё как семья с ребёнком-инвалидом, а выделили жилплощадь только на ребёнка. Но ведь ему 5 лет! Он жить один не может! И, когда ему исполнится 18 лет, не факт, что его вообще признают дееспособным».

Лидия написала отказ от такого «благоустроенного жилья».
Лидия написала отказ от такого «благоустроенного жилья». Фото: АиФ/ Надежда Кузьмина

Лидия ключи вернула и отказалась от такого «подарка» администрации. Она намерена обжаловать решение суда и добиваться предоставления им жилья как семье с ребёнком-инвалидом, которая уж точно никак не сможет поместиться на 16 квадратных метрах без удобств.

Адрес новости:  http://www.aif.ru  АиФ


поделиться в соц сетях:

Оставить комментарий